В 15 лет Алекс научился играть на акустической гитаре, через пару лет записывал кассетные альбомы, а еще через несколько лет его песни ставил Джон Пил в эфире BBC Radio 1. Двадцать лет спустя у Алекса Кельмана за плечами сотрудничество с добрым десятком инди-лейблов, гастроли от Китая до Южной Америки и куча песен, которые «в свое время выстрелили» и продолжают выстреливать. Такие как Кельман просто не могут сидеть без дела. Не могут.
Музыкант и автор «Янгспейс» Алекс Кельман, перенесся назад в прошлое. Сначала в свое прошлое, потом — недалекое будущее. Разобрался, когда и как развивалась его карьера и зафиксировал впечатления в материале «Янгспейс».
Прыгнуть в нойз со школьной скамьи (1992 – 1994)
В свои 15 лет, научившись играть на акустической гитаре, я продолжил быстро развиваться в музыкальном плане и обнаружил в центре моего родного сибирского мегаполиса отличный секонд-хэнд музыкальных инструментов. Сейчас невозможно себе представить, но в те времена ты мог зайти и за 15-20 евро купить себе чешскую гитару “Jolana Diamant”, аналоговый советский ревербератор 70-х годов выпуска или же драм-машину “Лель”, старые советские синтезаторы. Для начала я придумал название группы — Wild Pigs Project. Первый мой в жизни альбом “Kinder Der Sex” был записан в мае 1992 года с помощью двух кассетных магнитофонов путем наложения звука, для записи я использовал акустическую гитару, микрофон, пульт “Карат”, советский синтезатор “Маэстро” и все, что попадалось под руки: детский мелафон, фарфоровые чашки, по-разному наполненные водой и выдававшие за счет этого разные ноты, все что могло хоть как-то звучать. Студийная работа заняла всего лишь несколько часов. Буквально за весь следующий день я нарисовал 20 обложек. Записал 20 кассет и раздал их в школе.
Выпустив еще пару-тройку кассетных релизов Wild Pigs Project, я решил, что мне нужна группа и позвал своих одноклассников составить мне компанию. Так появился на свет проект Psycho Pigs In The Garden, с которым мы записали несколько школьных хитов и дали всего одно выступление — 2 февраля 1993 года на фестивале памяти Сида Вишеса. Который я собственно и организовал. На сцене Psycho Pigs In The Garden выглядели следующим образом: вокалист лежал на столе под простыней и орал в микрофон. Другой мой друг был в маске обезьяны и играл на скрипке, как мог, я же играл на бас-гитаре. Студийных работ после себя мы не оставили.
Список аппаратуры все время расширялся и в моей домашней студии к тому моменту появились драм-машина “Лель”, синтезатор “Поливокс” и множество различных педалек. Музыка становилась ритмичнее, и в то же время более шумной. Технологии записи кардинально не менялись. В итоге я переименовал свой проект в Rudimentary Attack и записал альбом, который технически был на голову выше моих предыдущих работ. С Rudimentary Attack мы также выступили всего один раз и тоже в школе. С настоящими барабанами, с аудиторией в 200 человек и полным нойзом на сцене. Запомнилось то, что мы запускали в зал железные неподъемные наковальни из кабинета труда, которыми подпирали колонки. Наковальни катились в толпу, наезжая людям на ноги и из-за этого случилась небольшая драка. Утерянные пару кассет с записями Rudimentary Attack — это настоящий краут-нойз. Впоследствии, группа Hot Zex переиграла в студии один из треков Rudimentary Attack “Rejkjavik” — инструментал длиною в 30 минут на одной ноте.
Дальше в город ( 1994 – 1999 )
Однажды я решился заглянуть на репетицию другого школьного проекта Hot Zex. Я спрятался в шкаф и просидел там всю репетицию, находясь в дичайшем восторге от того, как парни бескомпромиссно и неумело играли хардкор, мешая его с жутким шумом и лязгом ненастроенных гитар. Как круто, подумал я, было бы играть у них в группе. Через год я поступил в институт, стал участником Hot Zex и параллельно основал свою собственную нью-вейв группу Underspace.
Underspace — классическая команда из 4-х человек с робкими пост-панк гитарами и “тихим” вокалистом. Особо ничего мы так и не записали. Но зато я единственный раз в жизни был барабанщиком в этой группе. И даже выступил на одном городском фестивале в этой ипостаси.
С Hot Zex все вышло гораздо более насыщено и интересно. Первый неофициальный альбом группы “Sugarbabes” мы записывали в 1995 году в режиме live на репетиционной точке, без каких-либо дублей и наложений. Вчетвером дико шумели на гитарах под драмку Alesis. Режиссером записи был наш учитель и волшебник шума Павел Перетолчин (ex-Травы, ГрОб) и как мне кажется, все получилось. Писали на катушечный магнитофон, снимая микрофонами звук с киловатных самопальных порталов. Громко было.
В 1996-1997 году мы перебрались в более теплые студийные условия, если это можно было так назвать. Записывали “Velvety” (EP) и “Dual” (EP) в небольшой студии Новосибирского областного колледжа культуры и искусств, используя в качестве рекордера 8-канальный магнитофон ADAT, с которого сводили на 2 дорожки другого магнитофона DAT. Что было для нас реально инновационным — мы использовали сэмплер, встроенный в какой-то огромный допотопный синтезатор Roland, с которым наш звукорежиссер иногда выступал в составе кавер-группы на городских праздниках. Ну а в 1998 году и вовсе перебрались на легендарную по тем временам “Студию 8”, где записывались в основном местные более коммерческие артисты (Т.Бугаева, Город Дит, Port Royal и др.)
Люди со студии издевались над нами как могли, учили в какой очередности ставить педали и навязывали свои правила. Справедливости ради стоит отметить, что результат и правда получился неплохой — так например записанный на этой студии трек Hot Zex «Cold Sunday Rain» 8 лет спустя был выпущен на 7-дюймовом виниле в США – на сплит-сингле с группой Dayplanner. Забавно в те годы было ходить на почту и отсылать сотни посылок на разные лейблы. Некоторые работники почты не хотели принимать посылки от Hot Zex, очевидно думая о том, что мы рассылаем порно. Отправив огромное количество корреспонденции, группа все-таки подписала контракт с японским лейблом Chelsea Records, на котором был выпущен первый официальный альбом.
С Hot Zex я в буквальном смысле вырос как гитарист и музыкант в целом, получил опыт выездных концертов и до сих пор очень благодарен ребятам. В 1999 году наши пути разошлись, я покинул группу.
Назад в будущее (2003 – 2012)
В период 2000-2003 я музыкальным творчеством не занимался. Было на то много разных причин. Но у меня появился компьютер и я не удержался. И вот уже несколько готовых демок, созданных мною в программе Fruity Loops 2, которые я как-то поставил своему товарищу на пьянке и, зная, что тот устраивает небольшой фестиваль Sunvibes на Алтае, всячески просился там выступить, особо даже не понимая, как и в каком формате. И вдруг звонок на городской телефон: “Эй, чувак, ты можешь выступить на фестивале?” Я чуть с ума не сошел тогда от счастья. Я понял, что снова в деле. После чего товарищ поинтересовался названием проекта, под которым я собираюсь выступать. Первые пару секунд я был в ступоре, потом уточнил, сколько есть времени, чтобы придумать название и получил ответ: “Одна минута, мы верстаем постеры прямо сейчас.” Название Punk TV вылетело из глубины моего подсознания, закупоренное на дне мозга, ожидавшее все эти годы момента, когда накопит сил и выстрелит вверх, как пробка из под шампанского.
Чтобы не показаться на сцене одиноким дурачком, я решил привлечь на собственное выступление друзей. Позвал самого близкого, Егора Горбачева. Ему нужно было кривляться на сцене с тихо выведенной в зал гитарой. По ходу выступления к нам присоединился и другой мой друг с какими-то африканскими бонгами, полным сюрпризом для нас стало появление на сцене московского электронного музыканта Смирнова, выступавшего на фестивале со своим собственным сетом. Он подыгрывал нам какие-то нотки на своем огромном синтезаторе. Надо сказать, что выступление прошло успешно, люди танцевали под мои биты и лупы, после сета подходили и благодарили. Была настоящая идиллия.
Потом я купил Microkorg, драм-машину Zoom и сэмплер Korg Electribe, придумал очень много нового материала и позвал в коллектив своих коллег по группе Hot Zex (В.Комарова и К.Никонова), чтобы попробовать репетировать с ритм-секцией. Все заиграло новыми красками, треки приобрели живые очертания и грув.
Параллельно мы начали сводить материал на домашней студии, записав перед этим с 2-х микрофонов барабаны на репетиционной базе наших друзей из группы Nuclear Los. Так появилась на свет первая, никем так и неизданная EP “When Mikki Mouse Sleeps”, частично вошедшая в первый альбом, который мы свели в столь же причудливых, практически домашних условиях в коморке на территории какой-то бумажной фабрики. Наш звукорежиссер плохо слышал одним ухом, а компьютер странным образом выключался, если в комнате находилось больше трех человек. Мистика. В итоге мы не могли сводить материал все вместе. Звук и материал на пластинке получился сырым и неправильным, но волшебным. Нас ругали палисандровые критики сведения и ортодоксы звука.
Каким-то образом наш альбом попал к известному московскому меломану Андрею Панину и он его выпустил на своем лей-бле Alley PM, с дальнейшим релизом на американском AeroCCCP Records. А мы поехали выступать на фестивалях, не вылезали из туров. Переехали жить в Москву. Записывали следующие уже альбомы на классных студиях в разных странах. Мне запомнилась студия Sound Division в Риге, целое здание. Мы жили там дней десять во время записи, отдельный этаж-гостиница, огромная рецепция, 15-метровые потолки в комнате, где мы записывали барабаны.
С Punk TV мы прошли настоящий рок-н-ролл путь. В 2012 группа фактически перестала существовать, оставив после себя массу прекрасного материала и воспоминаний.
В период нашей занятости, я также был гитаристом Dsh! Dsh! и со-основал коллектив TonySoprano. Группа Dsh! Dsh! взлетела быстро как ракета и где-то на второй космической ступени сгорела. А я никак не мог остановиться. C TonySoprano мы поездили по российским фестивалям и немного по Европе — в основном Италии. Такого бюджета на студии, как в случае с Punk TV у нас не было, зато было массу знакомых вокруг и все нам как-будто бы помогали. Клипы снимать, треки сводить. Единственный альбом группы “Rave In Ravenna” мы все же закончили и выпустили. Как постфактум в 2015 году.
Вперед в прошлое (2013 – здесь и сейчас)
Немного поиграв в московской пост-панк группе The Open Club (вместе с музыкантами из Brandenburg, Human Tetris), которая также успешно развалилась, не просуществовав и года, я понял одну простую вещь. Я созрел для того, чтобы позиционировать себя как самодостаточную музыкальную единицу, которой светит впереди непростая сольная карьера и возможность экспериментировать с другими музыкантами.
В первый состав проекта я пригласил двух девушек. Для живых выступлений подтянул своих коллег из TonySoprano — они были отменной ритм-секцией. Так мы выступили пару раз в Москве и собирались выдвинуться в первый европейский тур, но парни нас подвели и ехать в тур отказались. В итоге на сцене все выглядело достаточно картинно — компьютер, бас, синт и вокал. Практически вся музыка была минусом с компьютера, но зрителю на это было наплевать — картинка была что надо. Уже впоследствии, выступая на сцене один, используя кучу железа в лайве, перевозя 50-килограммовые чемоданы из города в город, я начинал понимать, что наличие такого количества железа на сцене никому из зрителей особо неинтересно. Мир изменился в сторону визуального ряда.
В 2016 году я выпустил первый сольный альбом “Siberian Pop” (Jammonite Records) — пластинку сводил кубинский звукорежиссер на московской студии высшего уровня Major Stu-dio. Втроем с девушками мы много ездили с концертами по Европе. Но как и было запрограммировано изначально, в 2017 году я остался в проекте один, периодически привлекая к концертной или студийной работе других артистов. В период с 2017 по 2020 год я научился петь, более-менее вести себя на сцене, выпустил второй альбом “U17” на австрийском лейбле Super Plus Records и сыграл более 200 концертов, в том числе в Азии и Южной Америке.
2020 год принес миру панику и страх, концертная индустрия на грани вымирания. Но мне верится, что все должно вот-вот вернуться. А сейчас пока пора заниматься домашним заданием — наконец-то со своим партнером запустили свой собственный лейбл Kysla Records и начал работу над третьим русскоязычным альбомом. Решил все делать сам — записывать, сводить, снимать клипы. Никаких студий. Стараюсь использовать в основном какие-то старые гитарные примочки, пропуская через них ударные, записываю гитару через микрофон программы Skype и так далее. Очень хочу купить катушечный магнитофон. В общем назад в 92 — полный DIY.
