Александра Шалашова — интервью с автором романа «Салюты на той стороне»

Александра Шалашова – автор романов о подростках, дважды лауреат литературной премии «Лицей», в начале этого года выпустила роман «Салюты на той стороне». В интервью для Янгспейс Александра про взросление, музыку, поэзию, место педагога и самоуглублённость.

Расскажите, пожалуйста, о Вашем новом романе, «Салюты на той стороне». Что Вас вдохновило на написание этой книги?

Действие в романе «Салюты на той стороне» происходит в вымышленном санатории для слабовидящих детей, он стоит на берегу реки Сухоны — такая река на самом деле есть, но тут меня больше завораживает имя, исключительно фонетически (хорошо, не только фонетически: на самом деле у меня с этой рекой есть связь, о которой я пока не расскажу).

- Реклама -

На другой стороне находится Город, в котором остались родители детей — никто их не навещает, никто не приходит. И, кажется, начинаются боевые действия, в которые дети не верят и которых боятся. Это притча о мире без любви, мира без ежечасного божественного присутствия, и это очень страшно. Можно сказать, что я пыталась что-то сказать о мире тем языком, который сейчас мне доступен.

Нельзя сказать, что меня вдохновило что-то конкретное — скорее, это всеобщая напряженность, страх, терзающий нас всех. Я часто говорю о том, что это некая моя попытка как-то преодолеть этот страх. Ещё хочу подчеркнуть, что это именно притча — следовательно, и относится к тексту нужно как к притче.

Вы продолжаете тему подростков, начатую в «Выключить мое видео», в каждом романе много сильных голосов. Как Вы создаете своих подрастающих персонажей: с позиции подростка внутри Вас или, наоборот, с позиции взрослого, работавшего с детьми?

Интересно, что в «Выключить моё видео» персонажи были немного старше — они десятиклассники, а среди героев «Салютов на той стороне» всё-таки больше тринадцатилетних, а самому младшему, Рыжику, только девять. Наверное, я всё-таки гораздо лучше помню себя подростком: какое-то тягостное состояние отстраненности, неприкаянности; такое чувство, что ты ни к чему не можешь себя приспособить, а когда пытаешься — то только ранишь себя и других.

В седьмом классе я, например, ходила исключительно в чёрном, много читала Достоевского и Ницше, плакала, прогуливала занятия. Всё время казалось, что это одна я такая, что таких людей просто больше не существует в природе. Тут надо ещё иметь в виду, что я выросла в маленьком городе, где в принципе сложно было найти единомышленников, просто людей, которые могли бы тебя понять. Единственной возможностью как-то вырваться были поездки на олимпиады по литературе.

Помню, что ребят со всей области селили в каком-то общежитие, где не было воды, было жутко холодно, но у нас были гитары и небытовое общение, какие-то принципиально другие разговоры, что невозможны дома, в наших городах, поэтому было замечательно.

Потом стало немного легче в ментальном плане, но не сразу. В одиннадцатом классе я уже почти примирилась с миром, думала, что вот-вот перестанет быть так больно, но оказалось, что поступление — вполне себе испытание, которое не так легко пройти; и тогда всё началось снова.

Поэтому да, мне очень близки подростковые проблемы, считаю, что люди часто их обесценивают. Мол, вырастешь — пройдёт. Пройдёт, да, обязательно пройдёт. Но что-то останется навсегда, на всю жизнь, какая-то рана, травма, которую потом долго придётся прорабатывать на психотерапевтических сессиях.

Что было для Вас «путеводной звездой», когда учились в школе: литература, музыка, авторитет взрослых или что-то другое?

Тогда я читала много фэнтези — Толкин, вот это всё. Убегала в миры, в которые искренне верила, всё время думала: скоро-скоро должны прийти оттуда и забрать меня из невыносимой серой реальности.

И только сейчас подумала: а ведь никто так и не пришёл. В реальности тоже были просветы, конечно: например, наша учительница русского языка и литературы, Елена Валерьевна, которая как-то не давала мне окончательно разочароваться в мире взрослых.

В каком возрасте Вы начали писать? Что Вам дал каждый этап взаимодействия с литературой: школа, Литературный институт имени А. М. Горького, работа?

В двенадцать лет я стала вести дневник, просто описывать повседневность, но очень скоро там стали появляться и поэтические тексты, что-то на них похожее. Таких тетрадей со временем скопилось множество, и я очень рада, что в какой-то момент набралась мужества и выбросила их.

В Литинститут я поступала сразу на поэзию и прозу, но со стихами не прошла. Зато мастер, набирающий прозаический семинар, Александр Евсеевич Рекемчук, проявил заинтересованность, сказал, что я непременно должна поступить.

Но я не поступила в тот год. И это уже совсем другая история.

Через год я поступала снова, в этот раз успешно. А ещё через год состоялась моя первая публикация в журнале «Пятью пять», главным редактором которого был Александр Евсеевич. К сожалению, журнал больше не выходит; и Александра Евсеевича нет в живых. Я часто думаю о нём, иногда накатывает запоздалое сожаление: тогда, в институте, с коммуникацией у меня всё ещё было плоховато, поэтому я практически к нему не обращалась, стеснялась всё чего-то, боялась написать письмо. А ведь он прожил такую интересную жизнь, можно было расспросить, узнать…

Ещё короткая и яркая вспышка: Станислав Бемович Джимбинов, наш преподаватель зарубежной литературы, светлая память ему, приносит на лекцию штук двадцать экземпляров «Шума и ярости» Фолкнера, раздаёт всем, говорит — это вы точно должны прочитать.

И мы прочитали.

У Вас за плечами победы в литературных премиях. Есть ли у Вас планы и дальше покорять литературный Олимп?

Если честно, я об этом совсем не думаю. Думаю, что писатель должен быть сосредоточенным на всяких тонких и внутренних вещах, какой-то максимальной самоуглублённости. Это не значит, что нужно игнорировать премиальный процесс, но просто нужно думать о нём во вторую очередь.

Помимо писательского ремесла Вы поете и пишете тексты в группе «МореЖдет». Расскажите, как литературная часть Вас живет в согласии с музыкальной? Или они скорее разделены и говорят о разном?

Они не очень-то связаны. Когда я пою, то представляю себя рок-певицей, потому что это уже совсем другой образ, другая роль. Когда занимаюсь академическим вокалом с преподавателем, представляю себя начинающей оперной певицей. И мне нравится такое разделение.

Слушаете ли Вы музыку, когда пишете? Какая музыка вдохновляет Вас?

Когда пишу, не слушаю, предпочитаю тишину — или что-то совсем фоновое, возможно, саундтреки какие-то. Но вообще сейчас люблю современных русскоязычных исполнителей — примерно тех, чьи релизы размещают в паблике «Родной звук»: «Хадн Дадн», «Космос на потолке», «Краснознаменная дивизия имени моей бабушки», «Обе Две», Дарья Виардо.

В другом же состоянии слушаю Бранденбургские концерты Баха, сборники барочных арии; часто переслушиваю «Картинки с выставки» Мусоргского и «Курские песни» Свиридова.

В третьем состоянии слушаю «Das Ich».

Какие произведения Вы предпочитаете читать: классические, современные, популярные, малоизвестные? Что для Вас важно в хорошем романе?

Для меня хороший роман — это тот, что написан не так, как был написан предыдущий прочитанный мной хороший роман. Люблю синтетические жанры, когда нон-фикш сочетается с художественной прозой: недавно прочитала «Путешествие к источнику Эха. Почему писатели пьют?» Оливии Лэнг и её же «Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества».

Из современных русскоязычных авторов мне очень запомнился роман «Апоптоз» Наташи Гринь — ровно та доля распада, которая нужна; плюс я очень солидаризировалась с некоторыми моментами самоощущения героини, люблю такую невротическую прозу. 

Как считаете, что помогло Вам в писательском деле? На какие внутренние качества стоит обратить внимание начинающему писателю?

Нужно уметь работать. Нужно выпить кофе и работать, а не выпить кофе — а потом ещё разок выпить кофе. Нужно уметь сочувствовать и сопереживать, быть таким огромным ноющим сердцем.

Другое дело, что никакого сердца не хватит на всё; тогда нужно найти ровно те вещи, мимо которых ты не можешь пройти.

Детство. Родители, бабушка с дедушкой, город, в котором ты родился. Или деревня, деревня даже лучше. Твоя страна, то, что с ней происходит. Твоя любовь. Какие-то всем очевидные и простые вещи, но я всё ещё не нахожу слов, чтобы говорить об этом так, как нужно — без стыда, без пафоса.

У нас весна. Что для Вас дарит это время года? Поделитесь с нашими читателями, пожалуйста, каким-нибудь советом от Александры Шалашовой, как пробудиться от холодной зимы.

Попробовать новый метод заваривания кофе дома, купить или взять в библиотеке новую книгу, покормить бездомных животных, перечислить немного денег в благотворительный фонд — это поможет ощутить себя живым.

Ольга Сажнева
Ольга Сажнева
Литературный обозреватель Янгспейс

😍 Нравится Янгспейс?

А еще вот что:

Новости: